Война 2011. Против НАТО. - Страница 4

— Тут я понимаю, капитан, — ворчит Добровольский. Он хмуро смотрит на фотографии. Берет две штуки в руки, вглядывается внимательней. — Минутку, капитан! — Откладывает снимки, тянется к телефону на столе. — Эй, Прилуцкий, дай мне Бояндина. Вообще пришли-ка его сюда. Причем вместе с фотоконтролем. Ну, ты знаешь, о чем я. Знаю, что секретные. Ну и вооружи его, если положено. Можешь сам сопроводить, коль не лень. Все, жду!

— Сейчас нам кое-что принесут, — неопределенно поясняет он окружающим — Папёнову, Мордвинцеву и старшему лейтенанту Первушину.

Первушин в разговоре спецов не участвует, впрочем, как и Мордвинцев. Но Мордвинцев по случаю непродвинутости в узкоспециальных вопросах атмосферной войны, а танкист старлей еще и потому, что у него другие обязанности. Постоянно держа руку на кобуре, он их даже подчеркивает, ибо его задание попросту охранять «великое собрание» от вторжения посторонних.

— Сколько ж вы завалили? — интересуется Добровольский, мацая по карманам, — он ищет сигареты.

— Тройку средних… в смысле обычных истребителей-бомбардировщиков примерно вот тут. — Папёнов поворачивается и щурится на висящую за спиной командира истребительной бригады карту. Показать рукой не получается, не дотянуться. Папёнов бегает глазами по помещению в поисках указки. Он явно слишком спонтанно попал на этот доклад.

— Понятно, — отмахивается Добровольский, но все же подает ему большую древнюю линейку. — И еще?

— Вот отсюда перло что-то солидное. Боюсь ошибиться, но наши, судя по ЭОП, склоняются к мысли, что там были как минимум «Эф-сто одиннадцатые», а то и…

— Думаете, «Лансер» — «Б-один»? — угадывает Добровольский.

— Не исключено, пан полковник.

— Да ну, это вы с Бубякиным уж совсем, — отмахивается Добровольский. — У турок нет такого добра.

— Может, это и не турки вовсе, — пожимает плечами капитан.

— А кто? Старший Брат? Россияне? — В смысле какой-нибудь «Ту-двадцать второй»?

— Да нет, Олег Дмитриевич. Какие россияне? Они ж с юга перли, так? Что ж, по-вашему…

— А что, у «двадцать вторых» не хватит ресурса сделать маневр?

— Но не такой же, пан полковник, так ведь?

— Почему же, капитан? Допустим, так и так. — Он отбирает линейку и водит по большой оперативной карте театра военных действий. — Допустим, где-нибудь подальше нашего Змеиного они разворачиваются и…

— Зачем им такая сложность, Олег Дмитриевич? — В глазах Папёнова искорки.

— Ну… Ладно, капитан! Да понимаю я вашу мысль. Но конечно, если это и правда «Лансеры»… Хотя могут быть и «Сто одиннадцатые», да… Впрочем, нам бы заполучить их проводку от границы, тогда стало бы ясно, откуда вошли. И ведь не могу добыть такую простую вещь, не шлют из штаба, представляете?

— О чем и речь, пан полковник, — соглашается Папёнов. — Закурить разрешите?

— Конечно, капитан.

— Между прочим, Олег Дмитриевич, — говорит, затягиваясь «Прилуками», Папёнов, — могут быть не только снимки. Мы ж вроде свалили, одного. Так что где-то возле Белой Церкви что-то должно валяться на земле-маме.

В двери кабинета стучат. Старлей Первушин напрягается, со смешной в других обстоятельствах торопливостью выдергивает из кобуры ПМ.

— Разрешите, пан полковник? — В проем заглядывает старший лейтенант ВВС. Он тоже при кобуре. В этом мире уже началась паранойя.

— Давай, Бояндин! — подзывает его Добровольский широким жестом радушного хозяина. Жест не стыкуется с обстоятельствами — он бы оказался впору при застолье, но такого счастья, кажется, не предвидится. — Принес, что ли?

— Так точно, пан полковник.

Вэвээсник Бояндин ставит на стол истертый независимостью и, похоже, даже перестройкой портфель. Извлекает наружу книгу с вклеенными снимками. Да, выходит, секретчики у авиаторов не спят и не волынят. Налет был только намедни, а здесь уже все подшито, пронумеровано.

— Щас, — говорит Добровольский, хапая книгу и листая с таким усердием, будто должен обнаружить там карту острова сокровищ.

— Ага, вот! — восклицает он почти сразу, ибо явно знает, что ищет. — Помнишь, Бояндин, мы с тобой изучали?

— Так точно, — подтверждает старший лейтенант.

Окружающие ракетчики и танкисты безропотно ожидают объяснений: была охота гадать.

— Смотри, капитан, — обращается Добровольский к Папёнову и сует открытую, удерживаемую толстющим указательным пальцем страницу. — Время видишь?

Папёнов молча и даже несколько панически изучает снимок.

— Это в момент вашей работы, правильно? — смотрит на него Добровольский. — Итак, вы завалили одного… пусть уж для допуска, будет «Эф-сто одиннадцать»… Другой, вот, развернулся и ушел. Правильно? Но вот смотри, что тут, на азимуте… — Добровольский наклоняется для уточнения.

— Это? — тычет Папёнов. — А оно…

— Ну да, двигалось, конечно. Еще как! Смотри Дальше распечатку. Видишь?

— Нам бы… В смысле, я все ж «ка-одинщик», не Разведчик. Если б глянул наш…

— Потом глянет. Эта штуковина… ну, номер видишь… она шла на сверхмалых. Наша «Пэ-восемнадцать» ее не всегда видела. Секёшь? Вы ж сюда обстрел не вели, так?

— Нет, не вели. Беспилотник какой-нибудь?

— Какой, к едрёной фене, беспилотник, пан капитан? Скорость вычисляешь?

— Понял, полков… Олег Дмитриевич. А куда он прошел?

— Да никуда не прошел. Вы его точно не подсвечивали? В «луч» не брали?

— Нет, все цели, что видели, обстреляли.

— Короче, думаю, это была еще одна. Причем, не исключено, главная.